1 день до Апокалипсиса

Шел 17-й день подготовки к Аполакилпсису. 

Ежик сильно волновался. Он боялся что-то забыть, что-то не положить в бомбоубежище и потом предстать перед фактом отсутствия этого витального "чего-то". За прошедшие несколько дней он ни разу не расстался со списком необходимых вещей. Носил его с собой повсюду: даже в туалет. Он был уверен, что надо быть готовым ко всему и в любой момент. Никто не знал, когда он сможет, выбраться на поверхность, на свет Божий. За время подготовки Ежик сбросил 3.5кг, что к сожалению практически никак не отразилось на его внешнем виде. Каким был толстячком, таким и остался. А таскать все эти тяжести было делом нелегким. Один холодильник чего стоил..

Ежику никто не помогал. Почему? Потому что он сам не разрешал трогать и перемещать свои вещи. У него был всего один друг - Мангуст. Тот приходил к нему каждый день, беспокоясь о том, как бы его друга не раздавило под газовой плитой или стиральной машиной. Он следил за безопасностью всех действий, не имея права трогать даже носки. Мангуст очень переживал за психическое состояние ежа, но ничего не мог поделать.
А все началось как-то ночью. Тогда Ежику приснился сон.

Сон Ежика

Сады Эдема распростерлись перед его взором. Вокруг растут все виды деревьев и цветов, какие только есть на свете. Воздух свежий. Солнце греет - не сильно, но и не слабо.Точно так, как полагается греть эдемову солнцу.
И вот он ступает по мокрой траве, вдыхая смешанный аромат цветов, слушая пение диковинных птиц. Его, как будто, ведет чья-то невидимая рука. Он, словно, знает, куда ему надо идти.
Вдруг откуда-то появляется старик в белых одеяниях и с посохом в руке. Он стоит под огромным дубом и улыбается Ежику.
Ежик улыбатеся ему и решает подойти.
Завязывается приятная, аполитическая беседа о том, о сем, в конце которой старик наклоняется к Ежику и что-то нашептывает...
Именно на этой сцене сновидение прерывается, потому что вселенский страх от услышанного, заставляет Ежика свалиться с кровати.

Конец сна Ежика


Старик поведал ему о приближающемся конце света и даже уточнил дату - через 20дней.
С тех пор Ежика было не узнать.
Мангуст был склонен к той мысли, что ежа, наверное, уже не спасти. Все, что он делал, когда был в гостях у ежа, было тупое преследование толстой тушки друга, самозабвенно таскающей очереднную бессмысленную тяжесть в оставшееся свободное место бомбоубежища.
Мангуст консультировался со знакомыми специалистами. Ничего утешительного он от них так и не услышал. Слово "госпитализация" звенело у него в ушах день и ночь, сильно мучало. Он не знал, как помочь лучшему другу и от этого страдал еще больше.

Тем временем, день, указанный стариком из сна, приближался.
В квартире ежа не осталось почти ничего: только два стула, матрас и одеяло. Все ночь перед "этим днем", как выражался Ежик, Мангуст не спал и думал, как заставить ежа не покидать квартиру, чтобы самому, своими глазами увидеть, как наступит следующее утро, как солнце выйдет и что так будет всегда...всегда.
А пока он мучался разработкой своего плана, обстоятельства складывались совсем не так, как ожидал еж.



1 день до Апокалипсиса.

Утром в дверь ежа раздался стук.
Он подумал, что это ему снится и не шевельнулся ни на сантиметр.
Стук повторился.Фыркая и ругаясь, еж поплелся открывать.
В такую рань стучаться могло только одно существо - Мангуст.
В последний раз сладко выругавшись, еж открыл дверь.

(здесь звучит композиция "you're my chocolate" группы Savages)
На лестничной площадке стояла ежиха. Она показалась ему такой красивой, что у него заболел живот.
- Ты не Мангуст, а я.. сплю, - промямлил он и захлопнул дверь прямо перед носом незнакомки.
- Извини, - тихо послышалось за дверью.
Еж остановился и попытался прислушаться к звукам в подъезде.

Тишина...
Еж на цыпочках подошел к двери и, так и не улышав ничего, приоткрыл ее.
Ежиха все так же стояла на лестничной площадке.

- Здравствуйте, - еле слышно сказал еж и пожалел о том, что вот уже 2 недели не брился.
Ежиха улыбнулась.
- Я Николь.
- А я, я, - еж почувствовал, как пересохло у него во рту, - я Еж.

- Целься лучше и дыши ровно, - говорил Амурчик своему приятелю.
- Да отстань ты, Чикко, сам все знаю.
- Нет, Донни, не знаешь. Помнишь, как в последний раз стрела улетела куда-то в тоннель метро?
- Хаха, конечно помню. Ладно, буду лучше целиться. Обещаю. Только не смотри так пристально, я не могу сосредоточиться.
Амур вскинул бровь и отлетел чуть в сторону.
Донни выбирал момент, когда Еж и Николь стояли бы на одном уровне. Он глубоко вдохнул. Закрыл глаза и пустил стрелу.
Одну на двоих.
- Молодец, Донни.

- Да, ты определенно не снишься мне, - говорил еж.
Оказалось, что Николь только переехала в этот дом и так уж получилось, что ей был очень нужен был холодильник. Своего у нее пока не было, а продукты где-то надо было хранить.
- Без проблем. Можешь все принести ко мне, - сказал он и смутился.
Николь снова улыбнулась.
- А что там произошло? Был взрыв? - спросила она, увидев через плечо ежа кусочек квартиры.
Еж панически притворил дверь.
- Я на несколько дней.. э.. меня не будет какое-то время в городе.. точнее в стране..вот.
- Ммм, ясно. У всех свои секреты. В любом случае, я тебе очень благодарна за. Я пойду за вещами, ок?
Еж чувствовал себя не очень комфортно, но в последний момент все же выдавил из себя предложение помощи.
- Я не против.
Через 20 минут, все продукты Николь были перетащены в холодильник к ежу и чай почти был готов. Отхлебнув горячего напитка и откусив кусочек пирога, принесенного Николь, еж вдруг понял, что совершенно забыл о грядущем Конце Времен и Великом Спасении. Он заставил себя вспомнить об этом, но через мгновение снова забыл. Николь тем временем болтала о разных интересных вещах, увлекая за собой потенциального отшельника в захватывающие истории, превращая его в свидетеля, соучастника, делясь с ним радостью и добром.
- Пока не купила холодильник, можешь спокойно пользоваться моим, - внезапно сказал он, - вообще, все что необходимо, бери у меня, не стесняйся.
Николь на миг застыла.
- Правда?
Еж медленно закивал. Прямо как во сне, но без старика с посохом.
- Что я могу для тебя приготовить? - с благодарностью в голосе спросила Николь.
Еж пожал плечом.
- Да не знаю. А все ем.
Николь вышла купить к ужину недостающих продуктов и еж остался один.
Почему именно сейчас он почувствовал себя самым одинком на свете?


(здесь звучит "silent spring" группы Massive Attack)
Сидя в пустой комнате на одном из двух оставшихся стульев, еж будто провалился под тяжестью всего мира. Сутулые плечи еще больше опустились, под глазами появились разводы,  больше всего хотелось спать. Еж смотрел на гвоздь, торчащий из стены. Позавчера на нем висела картина с подсолнухами.
"Может, старик все таки ошибся, - думал он, - Или соврал.."
Тем временем солнце садилось.
Еж начал паниковать.
"Если я сейчас брошусь в бомбоубежище, Николь вернется и не найдет меня. А я хочу еще немножко побыть с ней. Совсем чуть-чуть".
Николь скоро вернулась с продуктами и сразу начала все мыть, резать и варить. Из бомбоубежища по-тихоньку начали возвращаться кастрюли, сковородки, тарелки, стол, плита и еще очень много вещей. Ежу таскал обратно плиту, ему показалось, она легче пера или листа календаря. После замечательного ужина, он помог Николь помыть посуду и заварить чай. Все вместе. Ему даже подумалось, какое все таки красивое слово "вместе", как будто и на слоги не делится.
Потом Николь собралась к себе. Перед уходом она чмокнула его в нос.
Когда она ушла, еж спустился обратно в бомбоубежище и с трудом найдя проигрыватель, поставил пластинку с композицией "lullaby of Birdland", после чего он перетащил в дом все, что осталось в неуютном подвале, вымыл пол и лег спать.
Ему снилось солнце.